Холм Весны

Свое государство евреи построили вопреки всему — во враждебном окружении, в неприспособленном месте, не только без полезных ископаемых, но просто в пустыне. Прошли множество войн и удивляют мир своими достижениями и упорством.

И, хотя Страну строили все, выходцы из России и Марокко, Германии и Йемена, со всех концов земли, и каждый привнес что-то свое, а идею о своей стране выдвинул Теодор Герцль, венский литератор, совершенно особый вклад в создание, защиту и процветание еврейского государства, как показано в книге, внесли именно российские евреи. К сожалению, просто невозможно отметить всех, ученых и рабочих, генералов и солдат, тех, кто осушал болота и запускал спутники в космос, кто сделал эту страну тем, чем она на сегодня является.

Но остается, все же, вопрос — почему именно российские евреи внесли такой вклад в создание Израиля? Как это могло произойти? Однозначно ответить невозможно. Утверждение, что все объясняется тем, что в России евреев было много, вряд ли верно.

Их и на самом деле было много, к концу XIX века в Российской империи проживало 67% от общей численности евреев — более пяти млн. человек. Жилось трудно, эмиграция была естественным, но сложным решением, и текла ручейком, главным образом в Америку. Погром в Одессе в 1871 году, а затем череда погромов 1881–82 гг. превратили этот ручеек эмиграции в настоящий поток. В итоге Россию покинули более двух млн. евреев, и три четверти из них направились в США.

Евреи уезжали не только в США, но и в Великобританию, Аргентину, Канаду, Францию, Южную Африку, Германию и даже в Египет. В заброшенную турецкую провинцию Палестина, в Эрец-Исраэль, из России в 1881–1914 гг. репатриировались немногие, чуть более двух процентов. Они имели возможность поехать в общем потоке, туда, где шанс устроиться был выше, где было возможно работать и не держать под рукой винтовку, но предпочли малярийные болота, каменистые пустыни и полную опасностей жизнь Земли Обетованной.

Это были особые люди, идеалисты, считавшие «правильной жизнью» труд в сельскохозяйственных коммунах, но, как правило, неопытные, знавшие об этой жизни только по книжкам. Они привезли с собой идеи, ставшие по Марксу «материальной силой», были упорны и настойчивы, смогли создать не только первые поселения Ришон ле-Цион, Рош Пина, и Зихрон Яаков, первые кибуцы, но и эффективные отряды самообороны. Приехавшие в Палестину идеалисты снова проходили жесткий отбор, отбор самой жизнью. Так из первой и второй алии не выдержали ужасных условий и уехали в другие места почти половина. Остались люди особой закалки.

Каким же образом, откуда в России появились эти, целеустремленные, ничего не боящиеся люди, ставившие «общественное выше личного»? Формирование таких настроений мало кому из «власть предержащих» удавалось… Тут, скорее всего, сошлись несколько факторов — появление образованной еврейской интеллигенции, общая культурная среда, сформированная российскими писателями-демократами и многолетние бестолковые попытки правительства решить «еврейский вопрос».

В общем-то, евреям везде жилось не сладко, не только в черте оседлости в России, но и по всему миру. Но не сладко по-разному. К примеру, в Англии евреи, могли считать себя англичанами, отличающихся от прочих лишь вероисповеданием. Им были открыты многие дороги и возможности, что они блестяще использовали. Это не значит, что евреев любили или не отличали от всех остальных, но при упорстве и настойчивости, при достаточных талантах, они достигали удивительных высот. В Германии значительная часть евреев вообще считала себя «немцами моисеева закона». Вот так, просто, они — немцы. Правда, как позже оказалось, сами немцы с этим были не согласны, но во времена зарождения сионизма об этом еще не знали.

Обстановка в России была другой. Черта оседлости, процентная норма при получении образования, ограничения на профессии, — все это было отменено только после февральской революции…

Россия, вольно или невольно, создала такие условия, при которых колоссальная энергия российских евреев была направлена на создание своей страны — страны Израиля. Попытки убедить царей и министров, доказательные и красноречивые, пропали втуне. Можно сколько угодно фантазировать на тему, какой была бы история, если бы Николай I, а затем Александр II прислушались к обращению Монтефиоре, а министр Плеве, побеседовав с Теодором Герцлем, вдруг взялся бы решать «еврейский вопрос». Не прислушались, не взялся. И потому очень многие герои Израиля своими корнями произрастают из России.