Description
Книга «Странный союзник» завершается стихотворением
* * *
Мастер ли я разгадывания кроссвордов,
в чьих лабиринтах память,
играя в прятки, жалит внезапной болью
узнаванья, чтобы потом заставить
ветер с песком и солью
несколько мутных кадров
отретушировать или подправить.
Солнце предпочитает садиться в воду
при большом стеченьи публики —
на миру и смерть краснá, вернее, крáсны
убегающие сполохи и блики.
Туч расплывчатые баркасы
заполняют свободу
горизонта, как протокол — улики,
по которым никто не найден, никто не узнан,
кроме вышеназванного заката.
Любящие сильнее, чем сорок тысяч,
далеки, но ни сестры, ни брата
им взамен не отыщешь.
Время — странный союзник,
На пространство только и тароватый.
Подробнее о книгах и публикациях можно прочитать на сайте автора: marinaeskina.com
Марина Эскина — автор книг «Край земли» (СПб., 1996), «Колючий свет» (СПб., 2002), «Странный Союзник» (Бостон, 2014) и книжки стихов для детей на английском языке «Explanation of a Firefly». Лауреат первого Санкт-Петербургского поэтического конкурса «Критерии Свободы» имени Иосифа Бродского (2014). С 1990 года живет в Бостоне, США.
Yuliya Shulman
Три сборника протягиваются в мир названиями, как именами: «Край земли», «Колючий свет» и, наконец, последний — «Странный союзник». От столь понятной растерянности: трудно оказаться на краю обитаемой раньше земли и идти дальше, переходя и не перейдя все границы. Увидеть заново свет и вобрать его зрением целиком, не устрашась лучей, колющих глаза новыми горизонтами. Соединить всё, заключить союз с временем («Время — странный союзник…»), и через него с текучей, ускользающей жизнью. Сейчас, после выхода третьего, виднее то общее, что их объединяет.
Три сборника, выходящих один после другого с большим перерывом, рассказывают об авторе — Марине Викторовне Эскиной — может быть, больше, чем она хотела, и чем сама прочитывает в своих же строчках. Такова судьба пишущего, в особенности, пишущего стихи: творение не подвластно творящему, оно живет отделенной жизнью и полагает ее важнее, чем жизнь того, кто вел пером по бумаге или, глядя на экран, нажимал клавиши.
Каждый поэт «стоит на плечах гигантов», спорит и проверяет себя в диалогах с ними. В ближнем круге марининых старших собеседников Бродский, Мандельштам, Тарковский, Цветаева, что говорит о неплохом вкусе и сильном характере: трудно, зная такую родословную, решаться на поиск своей тропы. Этим отчасти объясняется большое количество строк, годящихся в афоризмы: «Кому что привидится, то и достанется»; «Это время или пыль? Это сказка или быль?»; «Так далеко от меня все, что кажется близким». И этим же — постоянная настороженность: не останавливаться, не остановиться. «Теперь, когда я начинаю жить, а начинаю с каждым новым знаньем»; «Чисел буквальность и букв западня»; «Уверенность, что каждый день — начало».
И каждый сборник, где едва по полста стихотворений за 5–10–15 лет, делится внутри на еще меньшие, ибо путь делится на переходы, а человек всматривается в свою тень.
Она родилась в Ленинграде, перелетела через половину Земли, перенесла, не расплескав, все накопленное; ей еще до вечера далеко.
— Александр Колотов, Израиль