Понять нельзя простить

Моё знакомство с творчеством Елены Литинской началось со стихов. Это было более двадцати лет назад. С тех пор у неё вышло двенадцать книг стихов и прозы. И вот перед нами новый прозаический сборник, названный по одноимённой повести, финалисте ежегодного конкурса «Нового журнала».

Алексей Толстой сказал ­когда-то, что «поэзия начинается не с рифмы, не с ритма и не с образа, а с доброго чувства». И поэзия, и проза Елены Литинской всегда проникнуты добрым чувством. Это не отдаёт приторной слащавостью или излишней романтичностью. Её сюжеты отражают жизнь с её трагизмом и юношескими надеждами, разочарованиями и счастьем, ударами и подарками судьбы. Стиль Литинской отличают ирония, мудрость, проницательность, точные наблюдения, ёмкие, меткие характеристики.

Жизнь одарила Елену уникальными для писателя возможностями для развития языка. Она коренная москвичка, но в дошкольном возрасте некоторое время жила в деревне, где столкнулась с совершенно иным образом жизни, с её простонародным говором, близостью к земле, природе, живности. Мать Литинской подростком приехала в Советский Союз из Вильнюса, бывшего частью Польши, и детство и юность Елены прошли в тесной близости с польским языком и культурой, поездками к дедушке и бабушке, которые были актёрами еврейского театра в Варшаве. Благодаря этому она рано познакомилась с еврейскими культурными традициями. Окончив филологический факультет МГУ, Елена добавила в свой актив третий славянский язык — ​чешский, и до сих пор переводит чешскую поэзию. Это тоже бесценный для писателя опыт, потому что ремесло переводчика требует виртуозного владения родным языком. А после эмиграции в США в 1979 году она за 30 лет работы в Бруклинской библиотеке слышала всевозможные диалекты, акценты и сленг русскоязычных соотечественников. Здесь же столкнулась с людьми разных судеб.

Среди героев книги — ​россияне, прожившие всю жизнь в СССР и России, русскоязычные эмигранты, живущие в США, и коренные американцы. Героям книги приходится сталкиваться с драматическими событиями, определявшими эпоху на протяжении последнего столетия, включая события в послереволюционной России, в Польше Пилсудского, в послевоенные годы в Москве и российской глубинке, массовую эмиграцию, а также с ситуациями, не зависящими ни от эпохи, ни от страны проживания и национальной принадлежности — ​любовь, ревность, предательство, верность, ошибки молодости, счастливые и несчастливые случайности, переворачивающие жизнь…

Между нами, жителями Земли, столько общего! В «неполноценной, сугубо женской семье» растёт американская девочка, жизнь которой осложняется тем, что из-за своей бабушки-­негритянки она, родившаяся белокожей, «не вписывалась ни в белую, ни в чёрную расовую группу» («Квартеронка»). А сибирячка, приехавшая в США на заработки, рассказывает, что благосостояние её неполноценной, исключительно женской семьи полностью зависело от её заработка («Из жизни хоуматенда»). Эта героиня «помешана на чистоте», как и директор филиала Бруклинской публичной библиотеки с незадавшейся женской судьбой («В тенётах страсти нежной»).

В жизни героев книги много узнаваемого, но некоторые из них попадают в необычные и даже чудесные обстоятельства, как пятидесятилетняя москвичка, после двух неудачных браков нашедшая своё, пусть недолгое, счастье («Осенние цветы»), или герои рассказа «Под созвездьем Ковида», прошедшие через череду встреч и невстреч.

Заканчивая чтение очередного рассказа, я порой вспоминала концовки рассказов О’Генри или пушкинских повестей Белкина. Говоря на языке и с интонацией своих современников, Елена Литинская не порывает с классической традицией.

— Татьяна Янковская, Нью-Йорк