Description
В новой книге русского и американского прозаика, филолога и мемуариста Аси Пекуровской «Музыка славы и музыка слова» исследуется жизнь и наследие двух поэтов: Иосифа Бродского и Дмитрия Бобышева, вошедших в ближайшее окружение Анны Ахматовой (1889–1966) в последние годы её жизни. В центре внимания — сложная динамика их соперничества и превратности ее развития в творчестве обоих поэтов. Стремительный взлёт Бродского к славе, завершившийся его эмиграцией в Америку в 1972 году и получением Нобелевской премии в 1987 году, был омрачён личным ожесточением и растраченным талантом. Напротив, Бобышев, большую часть своей жизни остававшийся в тени, позже получил признание за свой непреходящий литературный талант, а его поэзия (и проза), по мысли лучших критиков современности, была причислена к «шедеврам мировой литературы».
Автор придерживается мнения, что богатство текста не ограничивается тем, что лежит на поверхности, и что источником читательского удовольствия является внедрение в читаемый текст собственного контекста. Поэтому задачей автора является желание побудить читателей к поиску более глубинных смыслов и к исследованию связей за пределами текста. Такой стиль чтения, полагает автор, создаёт ощущение открытия и интеллектуального вовлечения как у автора, так и у читателя.
Читателя не ждет ни биография, ни литературная биография, хотя автор готова к тому, чтобы считаться мемуаристкой. Ведь в таком случае у нее есть реальный шанс пополнить свою армию читателей любителями автобиографий. Что касается читателей другой категории, ожидающих от авторов всего на свете, кроме мемуаров, им автор хочет внушить мысль о том, что в ее книге не будет ничего из того, что появится в данной аннотации в виде обещания. И прежде всего это касается жанра. Жанр изобретен автором без учета того, что было когда-либо предписано в теории жанра Н.Л. Ледермана.
Жанр был изобретен самим автором и в то же время взят взаймы у Франсуа Рабле, который соблазнил автора подзаголовком: «Самая ужасающая жизнь великого Гаргантюа. Сатирический роман о двух великанах». Правда, вера в могущество вымысла заставила автора этой аннотации отказаться от правдивых рассказов Рабле типа истории о рождении Гаргантюа через левое ухо матери. А едва автор отказалась от самых правдивых историй, включенных в корпус книги Рабле, она выбрала новую модель — книгу Diane-Setterfield под названием “Bellman and Black”, которая начинается с трагического конца, к которому приходит экстатическое начало. Послушаем автора:
«Предсмертные мгновения Уильяма Беллмена наверняка были посвящены ревизии длинной череды счетов, контрактов и деловых операций, составлявших суть его бытия. Когда он приблизился к границе с миром иным…, — мысли его сосредоточились на людях, уже канувших в неведомое… А после того, как он припомнил всех утерянных близких, остался еще какой-то миг на самое последнее воспоминание перед кончиной. И в этот миг из глубин его сознания всплыло нечто, погребенное там около сорока лет назад: история с грачом, [убитым им из рогатки]. Дело было так».
А как было дело, причем, не с грачом вовсе и не только с грачом, рассказано на 400 страницах книги, которую вы не без сомнения держите в руках.
Ася Пекуровская (англ. Asya Pekurovskaya) — русский и американский прозаик, филолог, мемуарист. Окончила филологический факультет Ленинградского государственного университета, аспирантуру по литературе в Станфордском университете (США) и пост-докторскую программу по философии в университете Вирджинии в Шарлоттсвилле (США). В 1973 году с семьёй эмигрировала в США. Живёт в Пало-Алто и Баденвейлере (Германия).
M•Graphics
Стиль автора далёк от лапидарности, он пышен, изящен, изобилует… курьёзными аналогиями, необычными сюжетными ходами, философскими отступлениями и другим постмодернистским антуражем, но он таков, потому что стиль — это человек. Следует помнить, что это Ася Пекуровская, примечательно талантливое, яркое явление не только в истории литературы, но и в ней самой.
—«Эмигрантская лира», Номер 45
Работа огромна по богатству находок, охвату материала (от античности до наших дней), широте осведомлённости в проблемах непосредственных и побочных, что увлекает, кстати, не меньше. Местами изысканно и везде — элитарно, считайте — равнозначно сложным «героям» и их творениям. Удивителен подход: как если бы это писал археолог литературы: тщательный, знающий, осторожный к хрупкому предмету исторических раскопок, внимательный к мельчайшим деталям и как бы заранее догадывающийся о полной картине того, что наконец будет извлечено из, казалось бы, небытия. Так писать не каждому дано!
—Вячеслав Недошиви, писатель, эссеист, исследователь литературы и культуры
Язык мемуарной прозы Аси Пекуровской завораживает. Сам только замысел сравнительной характеристики Бродского и Бобышева — дерзновенен. Бобышев, по мнению Пекуровской, «прошёл все стадии отторжения, но сумел сохранить свой уникальный талант». Пекуровская творит свой литературный апокриф, и это высокая ответственность: автор должен быть конгениален в слове своим великим героям. Ася — мыслитель, стремящийся к истине, путешественник по духовным мирам. Она — эрудит, на устах у которого множество имён и мнений, pro и contra. Книга Пекуровской — энциклопедия духа, где, в той или иной степени, присутствует вся русская литература, вписанная в мировую культуру.
—Александр Карпенко, поэт, прозаик, композитор, исполнитель песен, переводчик
Замечательная находка Аси Пекуровской по отношению к главным героям её книги — Дмитрию Бобышеву и Иосифу Бродскому — мгновенно убирает устоявшиеся клише в известной паре «ахматовских сирот». Двум чудным акронимам Бо и Бро предстоит, словно с белого листа, предстать перед читателем благодаря их толкователю и трактователю Асе Пекуровской, знавшей их в реальной жизни, и дотошно изучавшей их поэтику с эссеистикой. Герои Пекуровской разделяются здесь долгим тире, поставившем двух современников-антагонистов во весь рост, в равные позиции напротив друг друга. Мне, влюблённому в Нью-Йорк, особо хотелось бы отметить, что Бро, заявлявший, что о Нью-Йорке способен написать стихи только Супермен, и Бо, воспевший по-русски, первым после Маяковского, Город Большого Яблока, в масштабно выстроенных Асей Пекуровской литературно-исторически-урбанистических декорациях, актуальны по-прежнему и, без пафоса, значительны и современны.
—Геннадий Кацов, Геннадий Кацов, поэт, писатель, эссеист, лит. критик, журналист, теле- и радиоведущий