Description
Уличные беспорядки должно незамедлительно прекращать силами городской полиции. И неважно, какая там нота: фа или антифа. Важно, чтобы уличных беспорядков — не было. После Шарлотсвилля эта нехитрая мысль зазвучала свежо, вдруг ожила. А между тем, именно об этом пишет Олег Немцов — в голос кричит, между прочим — уже довольно давно. Но он так кричит, на свой лад, как поэты кричат. Отчего их, как правило, никто слушать-то и не хочет.
Герой этой прозы — город Кенигсберг. Олег Немцов там был вместе с немецким дедушкой и еврейской бабушкой, и теперь он говорит, что там быстрее забилось юношеское сердце. Ну, возможно. Он любит Кенигсберг через Иоганнеса Бобровского, Гофмана, Глюка. Канта — нет, спасибо по имени знает. Город Кенигсберг, гнездо прусской аристократии, той самой, которая Гитлером брезговала, и которую Гитлер ненавидел и в конце концов уничтожил. Город Кенигсберг, изнасилованный победителями.
На этой взрывоопасной территории aвтор нашарил нетвёрдой ногой некую точку — единственную, на которой ему удаётся как-то балансировать. Сугубо поэтическими средствами, других у него нет.
Олег Немцов — ленинградский поэт, бывший москвич, участник уникальной онлайн антологии Константина К. Кузьминского «Голубая Лагуна».
Yuliya Shulman
остзейские немцы заволжские немцы
клещами ущучили русские яйца
балтийская соль проседает как пена
в бокале штрафном жигулевского пива
в богемской розетке с икрой осетровой
фальшивые ноты протяжных дискордов
кто смог отлучить от штокхаузен-темы
тот сам на котурнах ночной мениппеи
слепцом меж кулисами проковыляет
а так все роскошно
атакa шикарнa и шкурна
И темною кистью по морде
кому-то малярной кому виноградной
— Александр Чаговец