Пара гнедых

Так случилось, что Наталья Асенкова как состоявшийся писатель вошла в русскую литературу с опозданием на 30 лет. Многие её произведения были написаны ещё в советской России — и отвергнуты редакциями толстых журналов по причине «опасного уровня правды» — именно так в свое время высказался о прозе Натальи Асенковой заместитель главного редактора журнала «Новый мир» Владимир Лакшин, один из «властителей дум» своего времени. А ведь этот «опасный уровень правды» маститый критик обнаружил в произведениях никому не известного и тогда ещё очень молодого автора. В устах Лакшина, соратника Александра Твардовского, это был очень лестный отзыв, но насколько же горько автор переживал собственную ненужность на родине, если замолчал на 30 лет?..

Наталье Асенковой удалось опубликовать несколько своих произведений уже в эмиграции, в том числе в переводе на английский язык. Потом, в 2003 году, Наталью Асенкову заново открыл главный редактор журнала «Север» Станислав Панкратов. Последовало несколько публикаций, вызвавших довольно противоречивые отклики по причине писательского откровения — и художественной правды, не прикрытой фиговыми листочками ханжества. Кое-что из «голой» правды советской эпохи сейчас может показаться общим местом, однако такова судьба любой смелой идеи: она представляется чрезвычайно опасной и даже дикой только до тех пор, пока её высказывают единицы, которым, кстати, затыкают рот.

Публикация произведений, созданных в советскую эпоху, особенно актуальна сейчас, когда само выражение «свобода слова» хочется взять в кавычки. Впрочем, в произведениях Асенковой важны вневременные ценности, которые помогают героям выжить в самых жестоких перипетиях, и при этом остаться людьми. Сермяжная мудрость: «Будь хитрей», которой потчуют юные души в любую эпоху и которая якобы помогает устроиться в жизни, на самом деле не срабатывает. Не житейская хитрость, а сила духа единственно помогает держаться на поверхности. Нам представляется, что благодаря этому крепкому духовному стержню Наталья Асенкова даже в чужой стране, оторванная от своих корней, осталась сама собой – именно русским писателем.