100+1 стихотворение

Вислава Шимборская (Wisława Szymborska, 1923–2012) — польская поэтесса, лауреат Нобелевской премии 1996 года. Её детство и часть юности прошли в промежутке между двумя Мировыми войнами. Полонистику и социологию изучала в Кракове, в Ягеллонском университете.

Всю жизнь В. Шимборская посвятила литературе — стихам, эссе, переводам французской поэзии. «Поэты только и делают, что ищут слова» – это её высказывание относится в первую очередь к ней самой. Шимборская всегда находила нужные — лаконичные, точные, часто ироничные. Первое стихотворение так и называется: «Ищу слова».

Вислава Шимборская прожила долгую и очень насыщенную творческую жизнь, в течение которой было издано 13 сборников стихов. В числе наград — литературная премия Гёте (1991), через несколько лет — премия Гердера; в 1996 — награда Польского ПЕН-клуба и Нобелевская премия. Её стихи переведены более чем на сорок языков. В 2011 году поэтесса получила высшую национальную награду Польши — Орден Белого Орла.

В чём притягательность поэзии Шимборской? Её стихи, при их кажущейся простоте, едва ли не наивности, отличаются необычно глубоким видением. Так умеют смотреть только дети, не успевшие повзрослеть и утратить свойственную детству мудрость. Это взгляд Поэта на мир — и умение описать себя, своего лирического героя, глазами мира, встретившего его взгляд, единственными, точно найденными, словами. Жизнь как ярмарка чудес, где каждый новый день — отдельное и неповторимое чудо. Стихи как маленькие философские трактаты с неожиданными парадоксами.

Именно эта особенность отмечена формулировкой Нобелевского комитета при вручении премии: «за поэзию, которая с предельной точностью описывает исторические и биологические явления в контексте человеческой реальности». Лирический герой Виславы Шимборской может вести диалог с немым собеседником («Молчание растений», «Из несостоявшегося путешествия в Гималаи»), наблюдать социум, частью которого является, но при этом всё же остаться самим собой, как «В реке Гераклита». Читая, ловишь себя на мысли, что и древняя Иудея, и раскопанная Троя гораздо ближе к нам, сегодняшним, чем могло бы показаться. И кто я сам, спрашивает себя герой, ведь внезапно хочется понять, являешься ли ты экспериментатором или же объектом чужого эксперимента.

В этом и заключается магия гениальных стихов – читатель обнаруживает себя на месте героя, поддерживая внешне абсурдный диалог «На Вавилонской башне», отпуская лететь воздушный шарик, вертясь с боку на бок в четыре утра, листая семейный альбом, просыпаясь с мокрым от слёз лицом, потому что снились умершие любимые. И ту малышку, которая тянет скатерть в другой квартире, в другое время и в другой стране — да, я знаю её, как знают многие и многие другие.

Интимная лирика — и стойкие протестные строки о войне. О любой войне, вчерашней, сегодняшней или той, которая разбудит нас завтра. О любой войне, будь то Первая Мировая, от ужасов которой можно забыться только в бесконечном танце под саксофон, о трагедии Второй, где поезда уносят в смерть миллионы жертв, о войне во Вьетнаме…

За мнимой внешней бесхитростностью — философские рассуждения о мире вокруг нас и о других мирах, досягаемых только поэтическим воображением. Поэт щедро наделяет этим даром воображения дерево, звезду, камень, черепаху, стебель травы. Радость и горе, плач и смех, трагедия и фарс в стихах Шимборской неотделимы друг от друга. Как и в жизни.

В Нобелевской лекции Виславы Шимборской, лаконичной, как и её стихи, останавливают слова — они звучат как предупреждение: «…всякое знание, которое не порождает очередных вопросов, очень быстро умирает… В самых крайних случаях — чему есть примеры и в древней, и в новейшей истории – оно даже может стать смертельно опасным для общества. Поэтому я так высоко ценю два коротких слова: «не знаю». Маленьких, но всемогущих. Открывающих для нас пространства, которые спрятаны в нас самих, и пространства, в которых затеряна наша крошечная Земля. Если бы Исаак Ньютон не сказал себе «не знаю», яблоки в его саду могли бы сыпаться градом у него на глазах, а он бы в лучшем случае подбирал их и с аппетитом съедал».

Её считали излишне скромной, называли затворницей из-за нелюбви к многолюдным сборищам. Об этом прекрасно сказано в стихотворении «Немного о душе»:

Она прихотлива:
не любит, когда мы толпимся
и спорим о прежних заслугах,   
и трещим деловито.

Ибо «поэзия рождается в молчании», уверена Шимборская. Да, «В начале было Слово», но мы не знаем, как долго длилось молчание, в итоге которого Слово родилось…

— Елена Катишонок