Description
Подобно К., герою романа Кафки «Замок», Йокубас Йосаде обозначается автором в тексте «Долгих бесед…», как правило, только одной литерой. Она сама по себе непроизносима — «й», она всегда маленькая, строчная, а не прописная. Это условие физического выживания героя, знак полного растворения его личности в тексте надчеловеческой, имперской истории.
…Книга Цейтлина… порождает смешанные и противоречивые чувства. Сам ее жанр — странная взрывчатая смесь «Разговоров Эккермана с Гете», сочинений Ницше («Так говорил Заратустра»), романов Кафки и диалогов хасидских цадиков — эклектичен, сомнителен, провокативен. Но это отнюдь не произвольный постмодернистский «микст». Жанр «Долгих бесед…» есть производное от судьбы и личности главного персонажа, и в каком-то смысле необычная форма книги Цейтлина является наиболее адекватным выражением сложной нравственно-этической и социальной ситуации в Литве (и шире — в Восточной Европе). Ситуации, до сих пор не преодоленной окончательно и способной быть источником новых конфликтов, новых человеческих трагедий.
— Виктор Кривулин, «Новое литературное обозрение», Москва; Газета «Frankfurter Allgemeine Zeitung», Франкфурт-на-Майне, Германия
Евсей Цейтлин — эссеист, прозаик, культуролог, литературовед, критик. Родился в Омске в 1948 г. Окончил факультет журналистики Уральского университета (1969), Высшие литературные курсы при Литературном институте им. А.М. Горького (1989). Преподавал в вузах историю литературы и культуры. Автор литературно-критических статей и эссе, монографий, рассказов и повестей о людях искусства.
M•Graphics
Можно открыть «Долгие беседы…» где угодно, можно читать, что называется, вдоль и поперек, можно перелистывать сначала или с конца — любой отрывок трогает, задевает те или иные струны души… Необыкновенная, великолепная книга, которая заслуживает большого уважения и восхищения…
—Barbara Piatti, «Der Kleine Bund», Берн, Швейцария
…Книга, как с самого начала знал Цейтлин, должна быть не только о гибели еврейской культуры в СССР, арестах, расстрелах, предательстве и сожженных архивах: она о самоуничтожении таланта, о саморазрушении своего дара как способе выжить. …Из разговоров, раздумий и случайно брошенных замечаний скомпоновано целое, столь искреннее и освещенное столь трагическим светом, что эту книгу можно было бы назвать романом, причем рома-ном замечательным.
—Анатолий Либерман, «Новый журнал», Нью-Йорк
Книга Евсея Цейтлина обнаруживает глубоко спрятанную от всех духовную жизнь Йосаде. «Я весь фиктивный», — признается он в начале их бесед. Йосаде рассказывает мучительную историю отказа от самого себя в атмосфере страха и предательства, которая существовала в Советском Союзе в последние годы правления Сталина. Тогда Йосаде перестал говорить по-еврейски даже со своей женой, сжег еврейские книги из своей библиотеки… Это, вероятно, спасло ему жизнь, но задушило его талант.
—Михаил Крутиков, Газета «Форвертс», на идиш, Нью-Йорк
…Это — роман, психологическая, исповедальная проза, раздумья о человеческой жизни, особенно важные и поучительные, когда жизнь на исходе…
—Семен Ицкович, Журнал «Вестник», США
Евсей Цейтлин сделал книгу о саморазрушении дара, который в тоталитарном обществе опасен для самого творца.
—Владимир Порудоминский, Журнал «Вильнюс», Литва
Евсей Цейтлин написал прекрасную книгу. Он безошибочно выбрал нужного героя (а герой выбрал его), сумел из груды материала вытащить на поверхность самое работающее, самое важное и характерное. Отыскал самый верный — дневниковый — способ подачи материала. Его замечания и комментарии лаконичны и умны. И наконец, самое главное — видно, что он сроднился со своим героем, вошел в его жизнь, стал своим в его семье. Автор своего героя полюбил. Сам Евсей пишет, что хотел быть для него «зеркалом». Я бы сказала несколько иначе: автор книги и ее герой смотрятся друг в друга, как в зеркало.
—Ирина Чайковская Журнал «Нева» (С.-Петербург), 2013, #12
Книга «Долгие беседы в ожидании счастливой смерти» Евсея Цейтлина обладает очень мощной психотерапевтической силой для любого прочитавшего ее человека. Сами беседы — это жанр во многом сходный с психотерапевтическими сессиями, в которых один человек берет на себя смелость слушать и задавать вопросы, а другой — смелость обнажать свою душу. Это всегда шаг в неизвестность, полный неожиданности и непредсказуемости. Тем не менее «Беседы», как и терапевтический процесс, развиваются по определенным правилам, имеют свою начальную стадию, развитие и момент достижения результата. В данном случае результатом является смерть.
—Вадим Дехтярь, психотерапевт, Президент Academy NLP